Миг создают творящий и созерцающий, сплетаясь ролями.
Название: "Неожиданно начавшийся путь".
Автор: Шекспира.
Рейтинг: G.
Жанр: приключения, быт, школа.
Размер: мини (3300 слов).
Персонажи: Минато.
Дисклеймер: Кишимото-сан.
Разрешение на размещение: с указанием источника.
Предупреждение: OOC. Играюсь временем
ОС-ы.
Тихо у вас! Вот возьму и поделюсь немножко.
Читателям, которые болезненно воспринимают отклонения от канона и грамматики, кат открывать не следует. Хидеки-сенсей дискутировал у доски с Шикаку по поводу развёртывания флангов в массовых сражениях, забыв о присутствии класса. Обсуждение сводилось до чьё право правее, чьи овраги глубже, чьи шиноби глазастей. Обе версии имели право на существование. Минато повертел головой, но ничего интересного не обнаружил. Ткнул карандашом в спину Айро.
- Поиграем в морской бой? - спросил вполголоса.
- Рисуй, - согласился мальчишка.
Класс начинал понемногу заниматься своими делами, кто-то делал наперёд домашнее задание, кто-то жевал печенье, кто-то перешёптывался и хихикал в кулак.
Минато выдрал из тетради лист и начертил стандартную схемку, разорвал, отдал одну товарищу. Чоуза щедро пододвинул пакет с крекерами, но Намикадзе отказался. Во рту и так было сухо. Расставляя свою флотилию, он краем уха следил за переговорами сенсея с гениальным учеником. Кроша мел, они как раз делили вражеский тыл.
Трёхпарусный корабль, наконец, занял неприглядное место на юге гавани, адмирал покрутил в пальцах карандаш, ожидая готовности противника. Айро откинулся на спинку скамейки.
- И1, - прошептал Сарутоби.
- Мимо, - сообщил ему Минато. - Б5?
- Попал.
- В5?
- Попал.
- Г5?
- Потопил, - вздохнул Айро, прощаясь с фрегатом.
- Б8?
- Мимо!
Юные флотоводцы успели потратить тонну пороха и пустить ко дну военно-морские силы как минимум двух стран к тому времени, как прозвенел звонок, спасая мир от дальнейшего разрушения. С чистой совестью светлоголовый вихрастый мальчишка скомкал исчёрканную бумажку и запустил в спину Иноичи. Сенсор оглянулся, расплылся в улыбке.
Вскинув рюкзаки на плечи, товарищи дружно направились на улицу, к турникам. Таейдзюцу было нелюбимым предметом для большинства мальчишек, но Минато определённо нравилось. Ловкий, быстрый, он упивался свободой движения, кувырками, нырками, возможностью летать от одной опоры до другой, когда сердце замирает, а по коже струится колючее напряжение. На третьем году обучения его успехи были вполне сопоставимы со способностями детей-шиноби.
Сенсей будто из-под земли вырос, сразу же призывая класс к порядку.
- Построились! Станьте все в круг!
Шумящее море голов и рук заняло свои берега.
- Что мы с вами изучали на прошлом уроке? Иноичи, я здесь!
- Вижу, сенсей, - отозвался белоголовый вертлявый сенсор, - а Вы не могли бы чуть-чуть отвернуться? Я, кажется, забыл в классе учебник.
По строю прокатился смешок.
- После урока заберёшь, - не растерялся чунин, - напомни, что мы делали на прошлом занятии?
Иноичи вздохнул.
- На прошлом занятии Вы рассказывали про уворот, а мы раздавали друг другу подзатыльники за Вашей спиной.
Дети снова захихикали. Всё именно так и было, и на сей раз мальчишке удалось смутить учителя. Хидеки-сенсей сердито моргнул, помолчал и решил сделать вид, что ничего не слышал.
- Кто продемонстрирует правильный перекат? Я задавал на дом тренировки!
Мужская часть класса наперебой тянула руки. Учитель вызвал по очереди троих, каждому указав на недочёты. Со стороны было хорошо видно, но в процессе движения довольно сложно сообразить, что происходит вокруг. Центр координат смещается, становится подвижным вместе с двигающимся шиноби, и уже всё вертится каруселью, земля, небо, собственное тело. Сохранять трезвую оценку ситуации очень важно, чтобы зрение не обманывало разум, нужны долгие и упорные тренировки. У шиноби есть неоспоримое преимущество - рефлексы, вбитые во младенчестве, прежде, чем они научились сидеть и ходить. У Минато таковые отсутствовали. Зато, потратив много часов на специальные упражнения, он ясно ощущал, что это он перекатывается, а не земля летит ему навстречу. Иное восприятие создавало некоторые проблемы с адаптацией базовых приёмов, но было единственным доступным для мальчика, чей путь ниндзя начался совершенно неожиданным образом.
Сенсей отпустил класс заниматься, и Минато дал себе волю. Вспорхнул на высокую лестницу, оттолкнулся, вытянув руки, пролетел над головами соучеников, впитал до капли ощущение эйфории и успел схватиться за перекладину. Ощущение движения относительно земли, уровня столбов, верхушек деревьев было просто сверхъестественным! Мальчишка переворачивался в воздухе, и время словно замедлялось, даря ему драгоценные секунды абсолютной свободы. Минато крутнулся налету, сделав три полных поворота прежде, чем оттолкнуться снова и устремиться назад, двойным кувырком. Выполнить перекат на тонкой перекладине было затруднительно. Ноги болтались в воздухе, мешали, пришлось вытянуть их и держать на весу, быстро перебирая руками. Зато ощущение себя катящимся, подобно мячу, пьянило, наполняя восторженным смехом.
- Намикадзе молодец! - вещал сенсей с земли. Он стоял прочно, никуда не катился, это Минато, мелькая растрёпанно-жёлтым, до онемения хватался и хватался за холодный металл.
Хидеки-сенсей занялся учениками, которым нужна была помощь, предоставив его самому себе. Заныли натёртые мозоли, не сходившие последние два года с ладоней вообще. Придётся идти за примочкой, но пока можно сделать ещё круг, до одури, пока не закружится голова. А потом сидеть высоко-высоко и смотреть, как земля плавает, будто шаткая палуба.
Удовольствие закончилось довольно быстро, сменившись уроком метания кунаев. На академической площадке для метания постоянно слышался стук и гомон. Сначала занимались первоклашки, потом дети постарше, потом выпускники. На третьем году обучения полагалось уметь метать по нескольку кунаев одновременно. Сначала два, потом три, и, наконец, четыре. Четыре у него никак не получалось, четвёртый кунай всё время летел в сторону мимо щита, хотя и зажаты все были строго параллельно. В узкой ладошке оружию не хватало места. Поэтому Минато начал учиться владеть обеими руками, получалось на удивление просто. В своё время мать долго пыталась определить, левша он или правша, и дело решила привычка. Оказалось: не то и не другое. Левая рука была намного хуже разработана, приходилось нарочно писать ею домашнее задание, вертеть карандаши, жестикулировать, чтобы развить привычку и ощущение живости.
А ещё за недостатком физической силы приходилось делать более сильный замах, зато, чуть прижав пальцы, можно было пускать кунаи расходящимся веером. Но делать это на полной площадке одноклассников, конечно, не следовало.
В очереди к щиту приходилось гораздо дольше стоять, чем тренироваться. Минато потянул Айро за рукав и незаметно отвёл в сторону. Спрятавшись от сенсея за деревом, можно было без помех бросать оружие в толстый ствол старой яблони. Смеясь и подталкивая друг дружку, мальчишки соревновались в сбивании падающих листьев, чтобы кунай обязательно разрезал листок и воткнулся в дерево. Сначала получалось так себе и больше для забавы, но потом Намикадзе удалось разрезать сразу два. Айро не унялся, пока не повторил подвиг.
К тому времени урок закончился и сенсей распустил класс по домам. Минато подхватил рюкзак, махнул рукой товарищу, попрощался с Иноичи, Шикаку и Чоузой, ещё с кем-то, кто ему махал, или не ему, но в его сторону, радостно всем улыбнулся и припустил за ворота. Осень сыпалась на голову ярким золотом, кружилась багрянцем, смотрела синими, как у него, глазами и смялась солнечно, задорно.
Минато был сиротой. Результат одной из тех миссий, которые люди выполняют ради деревни, будучи совершенно чужими друг другу. Было сложно судить мать, никогда не любившую отца, потерявшую единственного по-настоящему близкого ей человека и согласившуюся на эту авантюру поскольку ей было всё равно, как умереть. Авантюру назвали Минато. Несмотря на несовместимость крови, женщина выжила и ещё семь с половиной лет была вынуждена растить сына.
Мальчишка ни сном ни духом не ведал о своих корнях, рос тихим, послушным, самостоятельным. Суровый нрав матери дал ему безукоризненное воспитание и способность к состраданию. Она сначала колотила сына, а потом рыдала о том, что ей искалечили жизнь, и даже умереть не дают. Называла по фамилии тогда, когда хотела уязвить схожестью с отцом, который присутствовал в мимике, жестах, привычках. Маму было жалко. Она любила Минато по-своему, горько, отчаянно, навсегда отравив-наделив его своей мощной любовью.
А когда мамы не стало, его забрали сюда, в Коноху, к бабушке и деду.
Мальчишка толкнул калитку. Привязанная во дворе собака привествовала его радостным скулёжем. Пожилая женщина ковырялась в цветнике, извлекала из земли корни любимых цветов и укладывала в большой ящик.
- Я дома, бабуль! - сообщил ей Минато, вскакивая на крыльцо.
Куноичи выровняла спину, отряхнула руки от земли.
- Я вижу, - радостно улыбнулась она. - Обедать будешь?
- Конечно! - прозвучало из дома.
Ями-сан, крошечная черноволосая куноичи отличалась добродушным весёлым нравом, суетливостью, постоянно занималась хозяйством, готовила простые любимые супругом блюда и нежно ухаживала за своим садом. Дед, ветеран обеих войн, переживший объединение кланов и своих детей, был уважаемым мудрым человеком со славным прошлым, в котором присутствовали и безумные подвиги юности, и зрелое командование боевым подразделением.
Минато оставил рюкзак в своей комнате в мезонине маленького домика, спустился по приставной деревянной лестнице обратно, вымыл лицо и руки и вошёл в главную комнату.
- Добрый день, деда, - поздоровался вежливо.
Лицо Такеши-сана ожило, засияло. Утонувшие в морщинках глаза рассматривали проворного приветливого внука с родительской теплотой.
- Как дела в Академии? - поинтересовался дед.
- Хорошо, - ответил Минато, беззаботно устраиваясь рядом. - По теории ниндзюцу изучали соотношение физической и духовной энергии при формировании чакры. Мне показалось, что, чем больше духовной энергии, чем легче чакра преобразуется в стихию. Это верно?
- Верно заметил, - похвалил дед. - Но физическая энергия повышает выносливость и ускоряет восстановление сил, что тоже важно.
Ями-сан накрывала на стол. Мужчины перенесли дискуссию за трапезу.
Старики души не чаяли в младшем из внуков, посвящая ему все свои силы и без остатка душу, при этом видели любимого отзывчивого ребёнка, а не героическую память о сыне, за что Минато испытывал к деду и бабке горячую искреннюю благодарность.
- Пойдёшь после обеда со мной на полигон? - спросил Такеши-сан, протягивая руку за соусом.
- Конечно! - обрадовался Минато.
- Сегодня команда Райджиро тренируется.
- В полном составе? - загорелись синие глаза.
- В полном, - подтвердил дед.
- Увидишь их командные техники, - встряла Ями-сан, - они уже добрый десяток лет вместе.
- Я помню, они комбинированную стихию делают вместе, - кивнули солнечные лохмы.
- Вот доедай быстрее, и пойдёте, - проворковала бабушка. Минато налёг на еду.
Дед настаивал на полезном для шиноби рационе из неошелушенных злаков, пища выглядела по-спартански, но за те сорок лет, что Ями-сан её готовила, куноичи научилась маленьким секретам.
Подождав, пока дед закончит обедать, Минато поднялся следом за ним, чмокнул бабушку в благодарность и побежал собираться. На полигон полагалось являться в полном вооружении, с чехлами и поясной сумкой. Полкан жалобно заскулил им вслед.
Роскошная старая липа перекрывала улочку своей кроной, создавая золотистый шатёр, в котором листья перемешались с лучами солнца так, что и не разобрать. Вымытые дождями дорожки протянулись вниз от переулка, по которому сновали туда-сюда шиноби всех мастей и рангов. Младший Намикадзе шагал рядом со старшим, мысленно подсчитывая запас здоровья при разном балансе энергии. Мимоходом он отмечал катаны за спинами мечников, протекторы, старомодные наплечники всех мастей, униформу с жилетом и клановые гербы на разномастных куртках.
- Дед, а мне катану можно будет учить?
- Можно конечно, - протянул Такеши-сан с сомнением. - Но сам подумай, что тебе лучше.
- Для катаны нужна сила, - тут же согласился Минато, завистливо глядя на дедовское оружие. - А мне что же, с кунаем?
- Ты быстрый, будешь лететь вперёд клинка.
Мальчишка вздохнул. Приходилось признать, короткое оружие было для него более предпочтительным. Но меч выглядел солидно.
Мир шиноби навсегда остался для Минато параллельной чужой вселенной. Дед не требовал хватать звёзд с неба, рассказывал, объяснял, брал с собой, позволял смотреть, как тренируются его бывшие ученики. Мальчишку завораживала сказочная невероятная скорость и грация ниндзя, их смертоносность и строгий кодекс выдержки. Убивая, оставаться человеком. Минато пламенно влюбился в того, кто пронёс этот девиз через горнило сражений, и решил испытать судьбу. Дед не настаивал. Не давил своим опытом и знаниями, заставлял думать головой, включать сообразительность и довольствовался теми результатами, которых самостоятельно добивался внук. Или не довольствовался, обращал внимание на упущенные нюансы.
Время, за которое человек превращается в ниндзя, было утеряно безвозвратно. В два года, когда формируется психика, чакра, способность или неспособность управлять своим телом, энергией и разумом, дверь в волшебную страну воинов ночи закрывается. Тело Минато не ведало о группировании и блоках, дед мудро умалчивал, избавляя мальчика от психологической нагрузки и сомнений. Спустя полгода после начала тренировок Минато успешно вступил в Академию ниндзя.
Жадный до знаний ребёнок впитывал, как губка, схватывал налету и мог повторить слово-в-слово спустя даже год любую из лекций Хидеки-сенсея. Воспроизвести каждый полученный от деда урок. Ледянисто-голубые, выцветшие от пережитого, а некогда небесно-синие, как у внука, глаза почтенного ветерана загорались восхищением и гордостью.
Над полигоном стояла тишина. Намикадзе остановились у ворот, за сеткой, оглядывая поле начавшегося соревнования. Обязательный атрибут всякого действия шиноби, скрытность, неукоснительно поддерживалась на тренировках. Взвод Райджиро-сана затаился среди одиноких камней, за деревьями, в траве. Дед открыл калитку и пропустил Минато внутрь. Держась рядом с опытным шиноби, мальчишка чувствовал себя достаточно уверенно, не оглядывался с опаской. Некоторое время казалось, что ничего не происходит.
- Ты видишь там, за камнями? - спросил Такеши внука.
Минато отрицательно помотал головой. Дед досадливо хмыкнул.
- Что там? - осторожно поинтересовался мальчишка.
- Там двое шиноби подкрадываются.
Синие глаза превратились в щёлочки, тщась приблизить происходящее достаточно, чтобы разглядеть. Но дальше сереющих пятен камней было только однообразное зелёное море.
Сетка чуть колыхнулась, ворота скрипнули. Вихрастая голова дёрнулась назад и узрела пожилого шиноби в глухом тёмном плаще с высоким воротом со следом от катаны на скуле, едва виднеющимся из-под тёмных очков. Ветераны обменялись рукопожатием.
- Здравствуйте, Шикуро-сан, - произнёс Минато вежливо.
- Здравствуй, - кивнул, улыбаясь, товарищ деда. - Что, старый лис, выводком любуешься?
- Минато будет полезно посмотреть, - ответил старший Намикадзе.
- Это правильно, пусть смотрит, - согласился Абураме. - Хороши, черти!
- Да, - довольно крякнул Такеши, - ветка не шевельнулась. Что слышно с верхов?
- Балансируем, Сандайме опять намудрил так, что он один, наверное, и понимает. Или просто намудрил и сидит, ждёт, как ситуация развернётся. Кто бы мог подумать, что из пацана Хокаге получится.
- Да, - усмехнулся дед, - когда он тогда из лесу вернулся Хокаге, в это было сложно поверить. Никто не понимал решения Тобирамы.
- Но пацан справился, не опустил руки.
- Справился, - кивнул старик. - Теперь он не пацан, а Сандайме-сама.
- Заслуженно.
Минато прислушивался, затаив дыхание. Но в этот момент Райджиро-сан выпрыгнул, как ему показалось, прямо из ниоткуда, обрушивая упругие водяные плети, раскалывающие землю. Вслед ему взвилась туча сюрикенов, бессильно звякая и опадая на землю, отбитая такой же тучей. А водяные струи загудели, подул резкий ветер, пронизывая холодом, и острые, как бритвы, ледяные лезвия посыпались во все стороны от лидера отряда.
От рассеченной почвы отделились двое шиноби, смеясь во весь голос.
Вот и всё, схватка между ниндзя происходит почти мгновенно. Предшествующие ей игры могут тянуться даже несколько дней, пока одна из сторон не решит, что условия достаточно для неё удобны.
- Такеши-сан! Шикуро-сан! - загалдели шиноби, направляясь в их сторону.
Минато сделал вид, что его не присутствует, отступив к сетке. В этом обществе элитных опытных воинов он был пока ещё лишним. Талантливым молодым и восторженным зрителем. Дед довольно скоро со всеми попрощался и обернулся к нему:
- Ну? Идём?
Мальчишка улыбнулся открытой широкой улыбкой. Ледянистые глаза деда потеплели, повидавший жизнь и смерть шиноби открыл ворота, выпуская внука, и закрыл их за собой.
- Ну как, понравилось? - спросил он на ходу, между кроваво-коралловых осин и светлых, как монетки, акаций.
- Я даже историю придумал!
- Нуу, тогда рассказывай! - велел дед.
- Однажды, когда наш Хокаге был молодым, ему пришлось отправлять на важную миссию отряд. Он не знал, с каким именно врагом придётся столкнуться шиноби, и потому долго не мог выбрать...
Дед слушал, не перебивая. Минато любил размышлять вслух, придумывать истории, подобные тем, что пишут в детских книгах, только интереснее, детальней, со всеми подробностями, приёмами и перипетиями, присущими реальным войнам. Почтенный ветеран восхищался живостью его фантазии, проницательностью ума и всячески поощрял это занятие, предсказывая писательскую карьеру. Минато же фантазия во многом заменяла опыт. Ему нужно было сначала понять, в чём заключается фокус, поломать голову, переизобрести трюк на свой лад, и тогда повторить его не представляло труда. В рассказах мальчишка честно преодолевал все трудности вместе с героями, закалялся, получал опыт, в своих фантазиях предпринимая то, что пока ещё было рано для академика.
Полкан лаял взахлёб. Минато недовольно выглянул из-за дома, повертел головой, взобрался на калитку. Недалеко, за кустами сирени, стоял мальчишка в плаще.
- Эй! Шиби! Прекрати! - велел Намикадзе. - Охранять хозяев его обязанность. А если кто-то твоих жуков дразнить станет?
Абураме вздёрнул брови, надрывный лай прекратился.
- Тебе чего? - Минато подошёл к забору.
- Ты не поможешь мне с тренировкой? - попросил мальчишка. - Если время есть.
- Конечно, - улыбнулся радостно. - Только деду скажу.
Силуэт одобрительно улыбающегося старика мелькнул в окне в самом начале их разговора. Минато метнулся в дом.
- Деда, я гулять! - крикнул он с порога.
- К ужину вернёшься, - предупредил уважаемый наставник.
- Ага!
Дверь хлопнула, и золотистые вихры вспыхнули над забором, игнорируя существование калитки.
- Идём! - улыбнулся Минато. С перевязями, которые так и не снял, руки не дошли, да и не больно хотелось.
Обычно серьёзный и хмурый Шиби не удержался от ответной улыбки.
Через деревню шли молча, вихрастый фантазёр изнывал от любопытства.
- С чем ты будешь тренироваться? - не вытерпел он наконец.
- Это секретная техника клана, - признался Шиби. - Я не хочу, чтобы кто-то в школе о ней знал.
- Ясно... - Минато почесал макушку. Вот значит как.
Все его друзья были со странностями. Чоуза постоянно ел, Шикаку строил мудрёные планы, Иноичи страдал от остроты собственного языка, Айро был сыном Хокаге и непонятно зачем вообще ходил в Академию. Теперь вот Шиби. Молчун и жуковод.
- Ой, академики... - услышал он обрывок фразы. Мысли Минато всецело занимала техника Шиби, он всё пытался представить, чего такого сверхъестественного могут вытворить жуки-разрушители.
- Эй, академия! - требовательно повторил тот же голос, и до Намикадзе дошло, что это, наверное, к ним. Обернулся, ища глазами.
Двое мальчишек примерно их возраста, длинноволосые и похожие между собой, как две капли воды, стояли у ворот дома. Один из них был настроен агрессивно, желал повеселиться каким-то преимуществом. В чём оно могло состоять, Минато сказать затруднялся, хитаев на обоих не было. Второй стоял с видом высокомерного презрения к поведению брата.
- Куда так шустро маршируете? - язвительно спросил парень уж больно сходным с Иноичи тоном. - Занятия уже закончились?
- Закончились, - ответил Минато дружелюбно. Шиби молчал.
Яманака был той ещё выскочкой, но всегда стремился повеселить окружающих, не сильно заботясь о том, насколько это веселье вредит их самолюбию.
- Простите, конечно, но мы сейчас заняты. В другой раз будем рады чем-то помочь! - Ещё раз улыбнувшись открыто и искренне мальчишке, которому, наверное, не меньше сенсора доставалось на орехи, Минато поспешил за товарищем. Его спину провожали два удивлённых внимательных взгляда.
- Это Хьюги, - сказал одноклассник, предугадывая замешательство. - Они наследники клана и обучаются на дому.
- Элита, - хихикнул Намикадзе. - В школе же веселее.
- Усилия, которые прилагают окружающие, действительно помогают учиться лучше, - согласился жуковод. Он становился всё разговорчивей с каждым шагом.
За воротами Шиби достал свиток и карандаш, протянул товарищу.
- Вот, держи. Я научил своих жуков понимать письменную речь. Но чтобы проверить, мне нужна помощь того, чьи мысленные команды они не могут читать по чакре.
- Здорово! - ахнул Минато. - Что нужно писать?
- Что угодно, - сказал Шиби. - Только чтобы я не видел. - И отвернулся.
Стрельнув в спину плащу хитрым взглядом, Намикадзе взялся за карандаш. Над его плечом кружился небольшой рой.
- Жуки сильно шумят, - тут же озвучил его запись Абураме. - Да, ты прав, нужно объяснить им, чтобы держались тихо. Так лучше? "Почти". Хм. А Так? Что-то ещё? - Шиби продолжал общаться вслух с молчаливо царапающим на бумаге Минато. Было весело. - Да, я именно поэтому и не хочу, чтобы сенсей узнал. Ни к чему ставить под сомнение мои оценки. О... ты прав, конечно. Это будет хорошей тренировкой, но честно ли так поступать? Как знают? Давно?! Откуда?! Инудзука! Конечно же Цуме может отличить мой запах от запаха жуков. А сенсей знает? Хм...
Разговор длился ещё с полчаса, пока непривычный к болтовне Шиби не охрип.
- Спасибо за помощь, - протянул он руку Минато, совсем как его дед недавно на полигоне здоровался со старшим Намикадзе. - До завтра!
Мальчишка вспомнил, что ему следует быть дома буквально через несколько минут и во весь дух понёсся обратно. Ругать, конечно, не станут. Дед всегда разговаривал с ним спокойно и веско, на равных, в сравнении с обращением прошлым Намикадзе это очень ценил. Не позволял себе озлобляться, грозить, махать кулаками, подобно искалеченной судьбой матери. Уважение деда росло, наполняло его дорогим маслом, которое Минато опасался пролить, и всё же верил, что, случись ему ошибиться, дед обязательно спокойно укажет на недочёт. Намикадзе Такеши проповедовал не словом, но личным примером.
Автор: Шекспира.
Рейтинг: G.
Жанр: приключения, быт, школа.
Размер: мини (3300 слов).
Персонажи: Минато.
Дисклеймер: Кишимото-сан.
Разрешение на размещение: с указанием источника.
Предупреждение: OOC. Играюсь временем
ОС-ы.Тихо у вас! Вот возьму и поделюсь немножко.
Читателям, которые болезненно воспринимают отклонения от канона и грамматики, кат открывать не следует. Хидеки-сенсей дискутировал у доски с Шикаку по поводу развёртывания флангов в массовых сражениях, забыв о присутствии класса. Обсуждение сводилось до чьё право правее, чьи овраги глубже, чьи шиноби глазастей. Обе версии имели право на существование. Минато повертел головой, но ничего интересного не обнаружил. Ткнул карандашом в спину Айро.
- Поиграем в морской бой? - спросил вполголоса.
- Рисуй, - согласился мальчишка.
Класс начинал понемногу заниматься своими делами, кто-то делал наперёд домашнее задание, кто-то жевал печенье, кто-то перешёптывался и хихикал в кулак.
Минато выдрал из тетради лист и начертил стандартную схемку, разорвал, отдал одну товарищу. Чоуза щедро пододвинул пакет с крекерами, но Намикадзе отказался. Во рту и так было сухо. Расставляя свою флотилию, он краем уха следил за переговорами сенсея с гениальным учеником. Кроша мел, они как раз делили вражеский тыл.
Трёхпарусный корабль, наконец, занял неприглядное место на юге гавани, адмирал покрутил в пальцах карандаш, ожидая готовности противника. Айро откинулся на спинку скамейки.
- И1, - прошептал Сарутоби.
- Мимо, - сообщил ему Минато. - Б5?
- Попал.
- В5?
- Попал.
- Г5?
- Потопил, - вздохнул Айро, прощаясь с фрегатом.
- Б8?
- Мимо!
Юные флотоводцы успели потратить тонну пороха и пустить ко дну военно-морские силы как минимум двух стран к тому времени, как прозвенел звонок, спасая мир от дальнейшего разрушения. С чистой совестью светлоголовый вихрастый мальчишка скомкал исчёрканную бумажку и запустил в спину Иноичи. Сенсор оглянулся, расплылся в улыбке.
Вскинув рюкзаки на плечи, товарищи дружно направились на улицу, к турникам. Таейдзюцу было нелюбимым предметом для большинства мальчишек, но Минато определённо нравилось. Ловкий, быстрый, он упивался свободой движения, кувырками, нырками, возможностью летать от одной опоры до другой, когда сердце замирает, а по коже струится колючее напряжение. На третьем году обучения его успехи были вполне сопоставимы со способностями детей-шиноби.
Сенсей будто из-под земли вырос, сразу же призывая класс к порядку.
- Построились! Станьте все в круг!
Шумящее море голов и рук заняло свои берега.
- Что мы с вами изучали на прошлом уроке? Иноичи, я здесь!
- Вижу, сенсей, - отозвался белоголовый вертлявый сенсор, - а Вы не могли бы чуть-чуть отвернуться? Я, кажется, забыл в классе учебник.
По строю прокатился смешок.
- После урока заберёшь, - не растерялся чунин, - напомни, что мы делали на прошлом занятии?
Иноичи вздохнул.
- На прошлом занятии Вы рассказывали про уворот, а мы раздавали друг другу подзатыльники за Вашей спиной.
Дети снова захихикали. Всё именно так и было, и на сей раз мальчишке удалось смутить учителя. Хидеки-сенсей сердито моргнул, помолчал и решил сделать вид, что ничего не слышал.
- Кто продемонстрирует правильный перекат? Я задавал на дом тренировки!
Мужская часть класса наперебой тянула руки. Учитель вызвал по очереди троих, каждому указав на недочёты. Со стороны было хорошо видно, но в процессе движения довольно сложно сообразить, что происходит вокруг. Центр координат смещается, становится подвижным вместе с двигающимся шиноби, и уже всё вертится каруселью, земля, небо, собственное тело. Сохранять трезвую оценку ситуации очень важно, чтобы зрение не обманывало разум, нужны долгие и упорные тренировки. У шиноби есть неоспоримое преимущество - рефлексы, вбитые во младенчестве, прежде, чем они научились сидеть и ходить. У Минато таковые отсутствовали. Зато, потратив много часов на специальные упражнения, он ясно ощущал, что это он перекатывается, а не земля летит ему навстречу. Иное восприятие создавало некоторые проблемы с адаптацией базовых приёмов, но было единственным доступным для мальчика, чей путь ниндзя начался совершенно неожиданным образом.
Сенсей отпустил класс заниматься, и Минато дал себе волю. Вспорхнул на высокую лестницу, оттолкнулся, вытянув руки, пролетел над головами соучеников, впитал до капли ощущение эйфории и успел схватиться за перекладину. Ощущение движения относительно земли, уровня столбов, верхушек деревьев было просто сверхъестественным! Мальчишка переворачивался в воздухе, и время словно замедлялось, даря ему драгоценные секунды абсолютной свободы. Минато крутнулся налету, сделав три полных поворота прежде, чем оттолкнуться снова и устремиться назад, двойным кувырком. Выполнить перекат на тонкой перекладине было затруднительно. Ноги болтались в воздухе, мешали, пришлось вытянуть их и держать на весу, быстро перебирая руками. Зато ощущение себя катящимся, подобно мячу, пьянило, наполняя восторженным смехом.
- Намикадзе молодец! - вещал сенсей с земли. Он стоял прочно, никуда не катился, это Минато, мелькая растрёпанно-жёлтым, до онемения хватался и хватался за холодный металл.
Хидеки-сенсей занялся учениками, которым нужна была помощь, предоставив его самому себе. Заныли натёртые мозоли, не сходившие последние два года с ладоней вообще. Придётся идти за примочкой, но пока можно сделать ещё круг, до одури, пока не закружится голова. А потом сидеть высоко-высоко и смотреть, как земля плавает, будто шаткая палуба.
Удовольствие закончилось довольно быстро, сменившись уроком метания кунаев. На академической площадке для метания постоянно слышался стук и гомон. Сначала занимались первоклашки, потом дети постарше, потом выпускники. На третьем году обучения полагалось уметь метать по нескольку кунаев одновременно. Сначала два, потом три, и, наконец, четыре. Четыре у него никак не получалось, четвёртый кунай всё время летел в сторону мимо щита, хотя и зажаты все были строго параллельно. В узкой ладошке оружию не хватало места. Поэтому Минато начал учиться владеть обеими руками, получалось на удивление просто. В своё время мать долго пыталась определить, левша он или правша, и дело решила привычка. Оказалось: не то и не другое. Левая рука была намного хуже разработана, приходилось нарочно писать ею домашнее задание, вертеть карандаши, жестикулировать, чтобы развить привычку и ощущение живости.
А ещё за недостатком физической силы приходилось делать более сильный замах, зато, чуть прижав пальцы, можно было пускать кунаи расходящимся веером. Но делать это на полной площадке одноклассников, конечно, не следовало.
В очереди к щиту приходилось гораздо дольше стоять, чем тренироваться. Минато потянул Айро за рукав и незаметно отвёл в сторону. Спрятавшись от сенсея за деревом, можно было без помех бросать оружие в толстый ствол старой яблони. Смеясь и подталкивая друг дружку, мальчишки соревновались в сбивании падающих листьев, чтобы кунай обязательно разрезал листок и воткнулся в дерево. Сначала получалось так себе и больше для забавы, но потом Намикадзе удалось разрезать сразу два. Айро не унялся, пока не повторил подвиг.
К тому времени урок закончился и сенсей распустил класс по домам. Минато подхватил рюкзак, махнул рукой товарищу, попрощался с Иноичи, Шикаку и Чоузой, ещё с кем-то, кто ему махал, или не ему, но в его сторону, радостно всем улыбнулся и припустил за ворота. Осень сыпалась на голову ярким золотом, кружилась багрянцем, смотрела синими, как у него, глазами и смялась солнечно, задорно.
Минато был сиротой. Результат одной из тех миссий, которые люди выполняют ради деревни, будучи совершенно чужими друг другу. Было сложно судить мать, никогда не любившую отца, потерявшую единственного по-настоящему близкого ей человека и согласившуюся на эту авантюру поскольку ей было всё равно, как умереть. Авантюру назвали Минато. Несмотря на несовместимость крови, женщина выжила и ещё семь с половиной лет была вынуждена растить сына.
Мальчишка ни сном ни духом не ведал о своих корнях, рос тихим, послушным, самостоятельным. Суровый нрав матери дал ему безукоризненное воспитание и способность к состраданию. Она сначала колотила сына, а потом рыдала о том, что ей искалечили жизнь, и даже умереть не дают. Называла по фамилии тогда, когда хотела уязвить схожестью с отцом, который присутствовал в мимике, жестах, привычках. Маму было жалко. Она любила Минато по-своему, горько, отчаянно, навсегда отравив-наделив его своей мощной любовью.
А когда мамы не стало, его забрали сюда, в Коноху, к бабушке и деду.
Мальчишка толкнул калитку. Привязанная во дворе собака привествовала его радостным скулёжем. Пожилая женщина ковырялась в цветнике, извлекала из земли корни любимых цветов и укладывала в большой ящик.
- Я дома, бабуль! - сообщил ей Минато, вскакивая на крыльцо.
Куноичи выровняла спину, отряхнула руки от земли.
- Я вижу, - радостно улыбнулась она. - Обедать будешь?
- Конечно! - прозвучало из дома.
Ями-сан, крошечная черноволосая куноичи отличалась добродушным весёлым нравом, суетливостью, постоянно занималась хозяйством, готовила простые любимые супругом блюда и нежно ухаживала за своим садом. Дед, ветеран обеих войн, переживший объединение кланов и своих детей, был уважаемым мудрым человеком со славным прошлым, в котором присутствовали и безумные подвиги юности, и зрелое командование боевым подразделением.
Минато оставил рюкзак в своей комнате в мезонине маленького домика, спустился по приставной деревянной лестнице обратно, вымыл лицо и руки и вошёл в главную комнату.
- Добрый день, деда, - поздоровался вежливо.
Лицо Такеши-сана ожило, засияло. Утонувшие в морщинках глаза рассматривали проворного приветливого внука с родительской теплотой.
- Как дела в Академии? - поинтересовался дед.
- Хорошо, - ответил Минато, беззаботно устраиваясь рядом. - По теории ниндзюцу изучали соотношение физической и духовной энергии при формировании чакры. Мне показалось, что, чем больше духовной энергии, чем легче чакра преобразуется в стихию. Это верно?
- Верно заметил, - похвалил дед. - Но физическая энергия повышает выносливость и ускоряет восстановление сил, что тоже важно.
Ями-сан накрывала на стол. Мужчины перенесли дискуссию за трапезу.
Старики души не чаяли в младшем из внуков, посвящая ему все свои силы и без остатка душу, при этом видели любимого отзывчивого ребёнка, а не героическую память о сыне, за что Минато испытывал к деду и бабке горячую искреннюю благодарность.
- Пойдёшь после обеда со мной на полигон? - спросил Такеши-сан, протягивая руку за соусом.
- Конечно! - обрадовался Минато.
- Сегодня команда Райджиро тренируется.
- В полном составе? - загорелись синие глаза.
- В полном, - подтвердил дед.
- Увидишь их командные техники, - встряла Ями-сан, - они уже добрый десяток лет вместе.
- Я помню, они комбинированную стихию делают вместе, - кивнули солнечные лохмы.
- Вот доедай быстрее, и пойдёте, - проворковала бабушка. Минато налёг на еду.
Дед настаивал на полезном для шиноби рационе из неошелушенных злаков, пища выглядела по-спартански, но за те сорок лет, что Ями-сан её готовила, куноичи научилась маленьким секретам.
Подождав, пока дед закончит обедать, Минато поднялся следом за ним, чмокнул бабушку в благодарность и побежал собираться. На полигон полагалось являться в полном вооружении, с чехлами и поясной сумкой. Полкан жалобно заскулил им вслед.
Роскошная старая липа перекрывала улочку своей кроной, создавая золотистый шатёр, в котором листья перемешались с лучами солнца так, что и не разобрать. Вымытые дождями дорожки протянулись вниз от переулка, по которому сновали туда-сюда шиноби всех мастей и рангов. Младший Намикадзе шагал рядом со старшим, мысленно подсчитывая запас здоровья при разном балансе энергии. Мимоходом он отмечал катаны за спинами мечников, протекторы, старомодные наплечники всех мастей, униформу с жилетом и клановые гербы на разномастных куртках.
- Дед, а мне катану можно будет учить?
- Можно конечно, - протянул Такеши-сан с сомнением. - Но сам подумай, что тебе лучше.
- Для катаны нужна сила, - тут же согласился Минато, завистливо глядя на дедовское оружие. - А мне что же, с кунаем?
- Ты быстрый, будешь лететь вперёд клинка.
Мальчишка вздохнул. Приходилось признать, короткое оружие было для него более предпочтительным. Но меч выглядел солидно.
Мир шиноби навсегда остался для Минато параллельной чужой вселенной. Дед не требовал хватать звёзд с неба, рассказывал, объяснял, брал с собой, позволял смотреть, как тренируются его бывшие ученики. Мальчишку завораживала сказочная невероятная скорость и грация ниндзя, их смертоносность и строгий кодекс выдержки. Убивая, оставаться человеком. Минато пламенно влюбился в того, кто пронёс этот девиз через горнило сражений, и решил испытать судьбу. Дед не настаивал. Не давил своим опытом и знаниями, заставлял думать головой, включать сообразительность и довольствовался теми результатами, которых самостоятельно добивался внук. Или не довольствовался, обращал внимание на упущенные нюансы.
Время, за которое человек превращается в ниндзя, было утеряно безвозвратно. В два года, когда формируется психика, чакра, способность или неспособность управлять своим телом, энергией и разумом, дверь в волшебную страну воинов ночи закрывается. Тело Минато не ведало о группировании и блоках, дед мудро умалчивал, избавляя мальчика от психологической нагрузки и сомнений. Спустя полгода после начала тренировок Минато успешно вступил в Академию ниндзя.
Жадный до знаний ребёнок впитывал, как губка, схватывал налету и мог повторить слово-в-слово спустя даже год любую из лекций Хидеки-сенсея. Воспроизвести каждый полученный от деда урок. Ледянисто-голубые, выцветшие от пережитого, а некогда небесно-синие, как у внука, глаза почтенного ветерана загорались восхищением и гордостью.
Над полигоном стояла тишина. Намикадзе остановились у ворот, за сеткой, оглядывая поле начавшегося соревнования. Обязательный атрибут всякого действия шиноби, скрытность, неукоснительно поддерживалась на тренировках. Взвод Райджиро-сана затаился среди одиноких камней, за деревьями, в траве. Дед открыл калитку и пропустил Минато внутрь. Держась рядом с опытным шиноби, мальчишка чувствовал себя достаточно уверенно, не оглядывался с опаской. Некоторое время казалось, что ничего не происходит.
- Ты видишь там, за камнями? - спросил Такеши внука.
Минато отрицательно помотал головой. Дед досадливо хмыкнул.
- Что там? - осторожно поинтересовался мальчишка.
- Там двое шиноби подкрадываются.
Синие глаза превратились в щёлочки, тщась приблизить происходящее достаточно, чтобы разглядеть. Но дальше сереющих пятен камней было только однообразное зелёное море.
Сетка чуть колыхнулась, ворота скрипнули. Вихрастая голова дёрнулась назад и узрела пожилого шиноби в глухом тёмном плаще с высоким воротом со следом от катаны на скуле, едва виднеющимся из-под тёмных очков. Ветераны обменялись рукопожатием.
- Здравствуйте, Шикуро-сан, - произнёс Минато вежливо.
- Здравствуй, - кивнул, улыбаясь, товарищ деда. - Что, старый лис, выводком любуешься?
- Минато будет полезно посмотреть, - ответил старший Намикадзе.
- Это правильно, пусть смотрит, - согласился Абураме. - Хороши, черти!
- Да, - довольно крякнул Такеши, - ветка не шевельнулась. Что слышно с верхов?
- Балансируем, Сандайме опять намудрил так, что он один, наверное, и понимает. Или просто намудрил и сидит, ждёт, как ситуация развернётся. Кто бы мог подумать, что из пацана Хокаге получится.
- Да, - усмехнулся дед, - когда он тогда из лесу вернулся Хокаге, в это было сложно поверить. Никто не понимал решения Тобирамы.
- Но пацан справился, не опустил руки.
- Справился, - кивнул старик. - Теперь он не пацан, а Сандайме-сама.
- Заслуженно.
Минато прислушивался, затаив дыхание. Но в этот момент Райджиро-сан выпрыгнул, как ему показалось, прямо из ниоткуда, обрушивая упругие водяные плети, раскалывающие землю. Вслед ему взвилась туча сюрикенов, бессильно звякая и опадая на землю, отбитая такой же тучей. А водяные струи загудели, подул резкий ветер, пронизывая холодом, и острые, как бритвы, ледяные лезвия посыпались во все стороны от лидера отряда.
От рассеченной почвы отделились двое шиноби, смеясь во весь голос.
Вот и всё, схватка между ниндзя происходит почти мгновенно. Предшествующие ей игры могут тянуться даже несколько дней, пока одна из сторон не решит, что условия достаточно для неё удобны.
- Такеши-сан! Шикуро-сан! - загалдели шиноби, направляясь в их сторону.
Минато сделал вид, что его не присутствует, отступив к сетке. В этом обществе элитных опытных воинов он был пока ещё лишним. Талантливым молодым и восторженным зрителем. Дед довольно скоро со всеми попрощался и обернулся к нему:
- Ну? Идём?
Мальчишка улыбнулся открытой широкой улыбкой. Ледянистые глаза деда потеплели, повидавший жизнь и смерть шиноби открыл ворота, выпуская внука, и закрыл их за собой.
- Ну как, понравилось? - спросил он на ходу, между кроваво-коралловых осин и светлых, как монетки, акаций.
- Я даже историю придумал!
- Нуу, тогда рассказывай! - велел дед.
- Однажды, когда наш Хокаге был молодым, ему пришлось отправлять на важную миссию отряд. Он не знал, с каким именно врагом придётся столкнуться шиноби, и потому долго не мог выбрать...
Дед слушал, не перебивая. Минато любил размышлять вслух, придумывать истории, подобные тем, что пишут в детских книгах, только интереснее, детальней, со всеми подробностями, приёмами и перипетиями, присущими реальным войнам. Почтенный ветеран восхищался живостью его фантазии, проницательностью ума и всячески поощрял это занятие, предсказывая писательскую карьеру. Минато же фантазия во многом заменяла опыт. Ему нужно было сначала понять, в чём заключается фокус, поломать голову, переизобрести трюк на свой лад, и тогда повторить его не представляло труда. В рассказах мальчишка честно преодолевал все трудности вместе с героями, закалялся, получал опыт, в своих фантазиях предпринимая то, что пока ещё было рано для академика.
Полкан лаял взахлёб. Минато недовольно выглянул из-за дома, повертел головой, взобрался на калитку. Недалеко, за кустами сирени, стоял мальчишка в плаще.
- Эй! Шиби! Прекрати! - велел Намикадзе. - Охранять хозяев его обязанность. А если кто-то твоих жуков дразнить станет?
Абураме вздёрнул брови, надрывный лай прекратился.
- Тебе чего? - Минато подошёл к забору.
- Ты не поможешь мне с тренировкой? - попросил мальчишка. - Если время есть.
- Конечно, - улыбнулся радостно. - Только деду скажу.
Силуэт одобрительно улыбающегося старика мелькнул в окне в самом начале их разговора. Минато метнулся в дом.
- Деда, я гулять! - крикнул он с порога.
- К ужину вернёшься, - предупредил уважаемый наставник.
- Ага!
Дверь хлопнула, и золотистые вихры вспыхнули над забором, игнорируя существование калитки.
- Идём! - улыбнулся Минато. С перевязями, которые так и не снял, руки не дошли, да и не больно хотелось.
Обычно серьёзный и хмурый Шиби не удержался от ответной улыбки.
Через деревню шли молча, вихрастый фантазёр изнывал от любопытства.
- С чем ты будешь тренироваться? - не вытерпел он наконец.
- Это секретная техника клана, - признался Шиби. - Я не хочу, чтобы кто-то в школе о ней знал.
- Ясно... - Минато почесал макушку. Вот значит как.
Все его друзья были со странностями. Чоуза постоянно ел, Шикаку строил мудрёные планы, Иноичи страдал от остроты собственного языка, Айро был сыном Хокаге и непонятно зачем вообще ходил в Академию. Теперь вот Шиби. Молчун и жуковод.
- Ой, академики... - услышал он обрывок фразы. Мысли Минато всецело занимала техника Шиби, он всё пытался представить, чего такого сверхъестественного могут вытворить жуки-разрушители.
- Эй, академия! - требовательно повторил тот же голос, и до Намикадзе дошло, что это, наверное, к ним. Обернулся, ища глазами.
Двое мальчишек примерно их возраста, длинноволосые и похожие между собой, как две капли воды, стояли у ворот дома. Один из них был настроен агрессивно, желал повеселиться каким-то преимуществом. В чём оно могло состоять, Минато сказать затруднялся, хитаев на обоих не было. Второй стоял с видом высокомерного презрения к поведению брата.
- Куда так шустро маршируете? - язвительно спросил парень уж больно сходным с Иноичи тоном. - Занятия уже закончились?
- Закончились, - ответил Минато дружелюбно. Шиби молчал.
Яманака был той ещё выскочкой, но всегда стремился повеселить окружающих, не сильно заботясь о том, насколько это веселье вредит их самолюбию.
- Простите, конечно, но мы сейчас заняты. В другой раз будем рады чем-то помочь! - Ещё раз улыбнувшись открыто и искренне мальчишке, которому, наверное, не меньше сенсора доставалось на орехи, Минато поспешил за товарищем. Его спину провожали два удивлённых внимательных взгляда.
- Это Хьюги, - сказал одноклассник, предугадывая замешательство. - Они наследники клана и обучаются на дому.
- Элита, - хихикнул Намикадзе. - В школе же веселее.
- Усилия, которые прилагают окружающие, действительно помогают учиться лучше, - согласился жуковод. Он становился всё разговорчивей с каждым шагом.
За воротами Шиби достал свиток и карандаш, протянул товарищу.
- Вот, держи. Я научил своих жуков понимать письменную речь. Но чтобы проверить, мне нужна помощь того, чьи мысленные команды они не могут читать по чакре.
- Здорово! - ахнул Минато. - Что нужно писать?
- Что угодно, - сказал Шиби. - Только чтобы я не видел. - И отвернулся.
Стрельнув в спину плащу хитрым взглядом, Намикадзе взялся за карандаш. Над его плечом кружился небольшой рой.
- Жуки сильно шумят, - тут же озвучил его запись Абураме. - Да, ты прав, нужно объяснить им, чтобы держались тихо. Так лучше? "Почти". Хм. А Так? Что-то ещё? - Шиби продолжал общаться вслух с молчаливо царапающим на бумаге Минато. Было весело. - Да, я именно поэтому и не хочу, чтобы сенсей узнал. Ни к чему ставить под сомнение мои оценки. О... ты прав, конечно. Это будет хорошей тренировкой, но честно ли так поступать? Как знают? Давно?! Откуда?! Инудзука! Конечно же Цуме может отличить мой запах от запаха жуков. А сенсей знает? Хм...
Разговор длился ещё с полчаса, пока непривычный к болтовне Шиби не охрип.
- Спасибо за помощь, - протянул он руку Минато, совсем как его дед недавно на полигоне здоровался со старшим Намикадзе. - До завтра!
Мальчишка вспомнил, что ему следует быть дома буквально через несколько минут и во весь дух понёсся обратно. Ругать, конечно, не станут. Дед всегда разговаривал с ним спокойно и веско, на равных, в сравнении с обращением прошлым Намикадзе это очень ценил. Не позволял себе озлобляться, грозить, махать кулаками, подобно искалеченной судьбой матери. Уважение деда росло, наполняло его дорогим маслом, которое Минато опасался пролить, и всё же верил, что, случись ему ошибиться, дед обязательно спокойно укажет на недочёт. Намикадзе Такеши проповедовал не словом, но личным примером.
@темы: Фанфики